Неточные совпадения
О чем бы разговор ни был, он всегда умел поддержать его: шла ли речь о лошадином заводе, он говорил и о лошадином заводе; говорили ли о хороших собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, — он показал, что ему небезызвестны и судейские проделки; было ли рассуждение о бильярдной игре — и в бильярдной игре не давал он промаха; говорили ли о добродетели, и о добродетели рассуждал он очень хорошо, даже со
слезами на глазах; об выделке
горячего вина, и в
горячем вине знал он прок; о таможенных надсмотрщиках и чиновниках, и о них он судил так, как будто бы сам был и чиновником и надсмотрщиком.
Где те
горячие молитвы? где лучший дар — те чистые
слезы умиления? Прилетал ангел-утешитель, с улыбкой утирал
слезы эти и навевал сладкие грезы неиспорченному детскому воображению.
Посреди улицы стояла коляска, щегольская и барская, запряженная парой
горячих серых лошадей; седоков не было, и сам кучер,
слезши с козел, стоял подле; лошадей держали под уздцы. Кругом теснилось множество народу, впереди всех полицейские. У одного из них был в руках зажженный фонарик, которым он, нагибаясь, освещал что-то на мостовой, у самых колес. Все говорили, кричали, ахали; кучер казался в недоумении и изредка повторял...
Слезы текли скупо из его глаз, но все-таки он ослеп от них, снял очки и спрятал лицо в одеяло у ног Варвары. Он впервые плакал после дней детства, и хотя это было постыдно, а — хорошо: под
слезами обнажался человек, каким Самгин не знал себя, и росло новое чувство близости к этой знакомой и незнакомой женщине. Ее
горячая рука гладила затылок, шею ему, он слышал прерывистый шепот...
— Хватила баба
горячего до
слез, — и тотчас же угрюмо откликнулся кто-то...
— Хватил, студент,
горячего до
слез! Эх, и мне бы эстолько…
Он никогда не хотел видеть трепета в ней, слышать
горячей мечты, внезапных
слез, томления, изнеможения и потом бешеного перехода к радости. Не надо ни луны, ни грусти. Она не должна внезапно бледнеть, падать в обморок, испытывать потрясающие взрывы…
Долго шептали они, много раз бабушка крестила и целовала Марфеньку, пока наконец та заснула на ее плече. Бабушка тихо сложила ее голову на подушку, потом уже встала и молилась в
слезах, призывая благословение на новое счастье и новую жизнь своей внучки. Но еще жарче молилась она о Вере. С мыслью о ней она подолгу склоняла седую голову к подножию креста и шептала
горячую молитву.
Я прямо говорю: это почти нельзя было вынести без
слез, и не от умиления, а от какого-то странного восторга: чувствовалось что-то необычайное и
горячее, как та раскаленная песчаная степь со львами, в которой скиталась святая.
Я была тронута до
слез, Аркадий Макарович, и даже не знаю, чем заслужила такое
горячее участие с вашей стороны, и еще в таком положении, в каком вы были сами!
Голубушки-подружки, поглядите!
Отец, гляди, в
слезах твоя Купава!
Тоска ее за горло душит, сухи
Уста ее
горячие; а он —
С разлучницей, веселый, прямо в очи
Уставился, глядит, не наглядится.
Погляди на белые ноги мои: они много ходили; не по коврам только, по песку
горячему, по земле сырой, по колючему терновнику они ходили; а на очи мои, посмотри на очи: они не глядят от
слез…
Девочка перестала плакать и только по временам еще всхлипывала, перемогаясь. Полными
слез глазами она смотрела, как солнце, будто вращаясь в раскаленной атмосфере заката, погружалось за темную черту горизонта. Мелькнул еще раз золотой обрез огненного шара, потом брызнули две-три
горячие искры, и темные очертания дальнего леса всплыли вдруг непрерывной синеватою чертой.
— Ну, Яшенька, и зададим мы кержакам
горячего до
слез!.. — хвастливо повторял он, ерзая по лошадиной спине. — Всю ихнюю стариковскую веру вверх дном поставим… Уважим в лучшем виде! Хорошо, что ты на меня натакался, Яша, а то одному-то тебе где бы сладить… Э-э, мотри: ведь это наш Шишка пехтурой в город копотит! Он…
Невозможно стало для меня все это слышать и не видеть, и с помощью отца,
слез и
горячих убеждений выпросил я позволенье у матери, одевшись тепло, потому что дул сырой и пронзительный ветер, посидеть на крылечке, выходившем в сад, прямо над Бугурусланом.
— Хватил
горячего до
слез! — вздохнув, ответила мать.
Тогда я сжимал руками свое маленькое, больно стучавшее сердце, и
слезы прожигали
горячими струями мои щеки.
Он жадно искал этих
горячих и сладостных
слез, этих долгих, горьких, облегчающих рыданий.
Кровь видят все; она красна, всякому бросается в глаза; а сердечного плача моего никто не зрит;
слезы бесцветно падают мне на душу, но, словно смола
горячая, проедают, прожигают ее насквозь по вся дни!
Конечно, злые языки распускают, будто внутри у него образовалась целая урна
слез, будто
слезы эти
горячими каплями льются на сердце старика и вызывают на его лицо горькие улыбки и судорожные подергиванья; но я имею все данные утверждать, что слухи эти неосновательны.
Всё было высказано вновь, и в потоке
горячих речей вырвались
слезы и упреки в невнимании и равнодушии.
На третий, рано поутру, Алексей Степаныч, дожидался своей невесты в гостиной; тихо отворилась дверь, и явилась Софья Николавна прекраснее, очаровательнее, чем когда-нибудь, с легкой улыбкою и с выражением в глазах такого нежного чувства, что, взглянув на нее и увидя ласково протянутую руку, Алексей Степаныч от избытка сильного чувства обезумел, на мгновение потерял употребление языка… но вдруг опомнившись, не принимая протянутой руки, он упал к ногам своей невесты, и поток
горячего сердечного красноречия, сопровождаемый
слезами, полился из его груди.
Бельтов, тронутый до глубины души, взял ее руку и приложил к своей груди; она слышала биение его сердца; она слышала, как
горячие капли
слез падали на ее руку…
Зотушка наклонился к руке Фени, и на эту
горячую руку посыпались из его глаз крупные
слезы… Вот почему он так любил эту барышню Феню и она тоже любила его!.. Вот почему он сердцем слышал сгущавшуюся над ее головой грозу, когда говорил, что ей вместе с бабушкой Татьяной будут большие
слезы… А Феню точно облегчило невольно сделанное признание. Она дольше обыкновенного осталась в сознании и ласкала своего дядю, как ушибившегося ребенка.
— Хочу! — сказал решительно Юрий, и отец Еремей, сняв с руки Анастасьи два золотых перстня, начал обряд венчанья. Юрий отвечал твердым голосом на вопросы священника, но смертная бледность покрывала лицо его; крупные
слезы сверкали сквозь длинных ресниц потупленных глаз Анастасии; голос дрожал, но живой румянец пылал на щеках ее и
горячая рука трепетала в ледяной и, как мрамор, бесчувственной руке Милославского.
Милонов. Господа, я не могу говорить: все прекрасное и все высокое заставляет молчать уста мои и вызывает
горячие и обильные
слезы на мои ресницы. (Пьет.)
Едва только Василий Терентьевич, схватившись руками за козлы, кряхтя и накренив всю коляску, ступил на подножку, как бабы быстро окружили его со всех сторон и повалились на колени. Испуганные шумом толпы, молодые,
горячие лошади захрапели и стали метаться; кучер, натянув вожжи и совсем перевалившись назад, едва сдерживал их на месте. Сначала Квашнин ничего не мог разобрать: бабы кричали все сразу и протягивали к нему грудных младенцев. По бронзовым лицам вдруг потекли обильные
слезы…
— Но тут на глазах её сверкнули
слёзы, и она осыпала Илью
горячими, как угли, словами: — Я сама, своей волей залезла в эту яму… потому что в ней денег много…
Анна Михайловна поплакала, еще раз перечитала письмо и легла в постель. Много
горячих и добрых
слез ее упало этою бесконечною для нее ночью.
— Для того, что
слез и горя там излито много, много
горячих молитв вознесено к богу. В таких местах мне представляется, что самый воздух пропитан святыней и благочестием.
Дольше больной говорить не мог, охваченный тяжелым забытьем. Он начал бредить, метался и все поминал свою жену… Арефу даже
слеза прошибла, а помочь нечем. Он оборвал полу своего дьячковского подрясника, помочил ее в воде и обвязал ею
горячую голову больного. Тот на мгновенье приходил в себя и начинал неистово ругать Гарусова.
Протяни мне твои маленькие прозрачные ручки; дохни на эти строки твоим чистым дыханием и поклонись из них своей грациозной головкой всему широкому миру божьему, куда случай занесет неискусный рассказ мой про твою заснувшую весну, про твою любовь до
слез, про твои
горячие, пламенные восторги!
Но, несмотря на эти горестные
слёзы, выжимаемые им, обиженный человек был приятен и необходим Артамонову старшему, как банщик, когда тот мягкой и в меру
горячей, душисто намыленной мочалкой трёт кожу спины в том месте, где самому человеку нельзя почесать, — не достаёт рука.
О, если бы я мог в него поверить,
С каким бы я раскаяньем пал ниц,
Какие б лил
горячие я
слезы,
Какие бы молитвы я нашел!
Я сижу, ослабев от дымного чада, от крика, от пения, от молодого вина, которым меня потчуют со всех сторон. Голова моя
горяча и, кажется, пухнет и гудит. Но в сердце у меня тихое умиление. С приятными
слезами на глазах я мысленно твержу те слова, которые так часто заметишь у рыболовов на груди или на руке в виде татуировки...
Анна Павловна обняла Эльчанинова. Он чувствовал, как на лицо его падали
горячие ее
слезы, как она силилась крепче прижимать его своими слабыми руками. Прошло несколько минут в глубоком и тяжелом молчании.
Прострадать феноменологию духа, исходить
горячею кровью сердца, горькими
слезами очей, худеть от скептицизма, жалеть, любить многое, много любить и все отдать истине — такова лирическая поэма воспитания в науку.
«Выброси», — говорила мать, но Костя не выпускал и со
слезами на глазах продолжал управляться с
горячим куском.
— А-ах! — крикнул Коротков и выронил коробку. Несколько мгновений он перебирал ногами, как
горячая лошадь, и зажимал глаз ладонью. Затем с ужасом заглянул в бритвенное зеркальце, уверенный, что лишился глаза. Но глаз оказался на месте. Правда, он был красен и источал
слезы.
Встала жизнь передо мной, как страшный бред, как снежный вихрь тревожных слов и
горячий дождь
слёз, неустанный крик отчаяния и мучительная судорога всей земли, болящей недоступным разуму и сердцу моему стремлением.
Словно некая белая птица, давно уже рождённая, дремала в сумраке души моей, а я этого не знал и не чувствовал. Но вот нечаянно коснулся её, пробудилась она и тихо поёт на утре — трепещут в сердце лёгкие крылья, и от
горячей песни тает лёд моего неверия, превращаясь в благодарные
слёзы. Хочется мне говорить какие-то слова, встать, идти и петь песню да человека встретить бы и жадно обнять его!
— Нет, ты скажи, ведь мы его узлом завяжем? — приставал Собакин, размахивая своими короткими руками. — У меня есть один знакомый в канцелярии губернатора из поповичей и такая дока, такая дока… Ведь мы пропишем, Гаврила Иваныч, алеуту
горячего до
слез… а?! Вот и Глеб Клементьевич тоже…
Василь сделал большой глоток и закашлялся. Что-то отвратительное на вкус,
горячее, как огонь, обожгло ему горло и захватило дыхание. Несколько минут он, как рыба, вытащенная из воды, ловил открытым ртом воздух и страшно хрипел. Из глаз у него покатились
слезы.
Еще несколько времени губы его шевелились и вздрагивали, как бы силясь еще что-то промолвить, — и вдруг
слеза,
горячая, крупная, нависла с ресниц его, порвалась и медленно покатилась по бледной щеке…
Черты лица ее по-прежнему были потрясены чувством беспредельной набожности, и
слезы опять катились и сохли на
горячих щеках ее, как будто омывая какое-нибудь страшное преступление.
Наконец она разразилась градом
слез;
горячие капли жгли похолодевшую руку Ордынова.
— Что ж? зарежет небось? — отвечала, смеясь, Катерина. — Доброй ночи тебе, сердце мое ненаглядное, голубь
горячий мой, братец родной! — говорила она, нежно прижав его голову к груди своей, тогда как
слезы оросили вдруг лицо ее. — Это последние
слезы. Переспи ж свое горе, любезный мой, проснешься завтра на радость. — И она страстно поцеловала его.
Он чувствовал, что глаза его еще не обсохли от
слез, — или новые, свежие
слезы брызнули как родник из
горячей души его?
Отольется она тебе с лихвою, твоя слезинка жемчужная, в долгую ночь, в горемычную ночь, когда станет грызть тебя злая кручинушка, нечистая думушка — тогда на твое сердце
горячее, все за ту же слезинку капнет тебе чья-то иная
слеза, да кровавая, да не теплая, а словно топленый свинец; до крови белу грудь разожжет, и до утра, тоскливого, хмурого, что приходит в ненастные дни, ты в постельке своей прометаешься, алу кровь точа, и не залечишь своей раны свежей до другого утра!
Катерина смотрела на него неподвижно;
слезы высохли на
горячих щеках ее. Она хотела прервать его, взяла его за руку, хотела сама что-то говорить и как будто не находила слов. Какая-то странная улыбка медленно появилась на ее губах, словно смех пробивался сквозь эту улыбку.